Улица Пермякова
Улица Пермякова названа в честь первого губернского военного комиссара.
Георгий Прокопьевич Пермяков родился в Тюмени в 1894 году, отец был городским будочником. Нередко маленькому Гоше приходилось ночевать у отца в будке, сбегая от невзлюбившей его мачехи. В 1906 году отца призвали на русско-японскую войну, а Георгия отдали в прислугу тюменскому купцу. Грубое отношение к десятилетнему мальчику со стороны кухарки и кучера, вызывали у него ожесточение, и он сбежал работать на пристань.
На пристани в обязанности Георгия входила подача заклепок для корпуса пароходов, таких работников так и называли – «подавальщик». Методы воспитания остались те же – мат, подзатыльники. Режим труда был крайне жесткий, на работу приходили к 6 часам утра. Питание было плохое: кусок черного хлеба, два куска пиленого сахара и горячая вода из котла в рабочей казарме. И так в течение нескольких лет. Рабочий день длился 10 часов. Трудолюбие Георгия привело к тому, что уже через год за него, 12-летнего работника, между собой спорили бригады, к кому он пойдет работать. Тяга к знаниям всегда была у смышленого мальчика, несмотря на то, что проучиться в школе удалось всего полтора года. Чтение книг по ночам оказало настолько благоприятное воздействие, что, когда в 15 лет он познакомился с находившимися в Тюмени ссыльными, больших проблем в общении с ними он не испытывал.
Началась первая мировая война и в феврале 1915 года молодого человека призвали на фронт. Через всю войну с Георгием прошла общая тетрадь в черном клеенчатом переплете. Этот чудом сохранившийся документ позволяет понять духовный мир молодого солдата. В ней много стихов и песен, значительное количество страниц занято названиями книг с указанием их выходных данных. Человек, толком не учившийся, намечал для себя что нужно прочитать!
Из военных впечатлений в рукописи только одна запись: «23 сентября 1916 года бой под деревней Долий: артиллерийский, страшного напряжения, несколько часов, некоторые солдаты теряли сознание. Потери наши невелики, но успех блестящий. Этим боем еще с потерей нескольких сот человек согнали бы германца с левого берега Днестра и заняли бы Галич, захватив массу пленных и батарей, но бездарное командование привело к тому, что: могли взять почти без боя, но не взяли, два корпуса в затылок один другому и почти целиком гибли разбитые полки и дивизии, остановившись зимовать на очень невыгодной для нее позиции, удобной неприятелю на десятки верст для наблюдения и обстрела, от которого для нас бессмысленно падают ненужные жертвы. Из этого видно, что личный героизм и самопожертвование десятков тысяч солдат обессмысливаются бездарностью генералов. И теперь весной 1917 года опять жертвы и страшные усилия, чтобы сбить его с зимних позиций. И всему причина неспособность как высшего, так и низшего командования».
Георгий Прокопьевич Пермяков родился в Тюмени в 1894 году, отец был городским будочником. Нередко маленькому Гоше приходилось ночевать у отца в будке, сбегая от невзлюбившей его мачехи. В 1906 году отца призвали на русско-японскую войну, а Георгия отдали в прислугу тюменскому купцу. Грубое отношение к десятилетнему мальчику со стороны кухарки и кучера, вызывали у него ожесточение, и он сбежал работать на пристань.
На пристани в обязанности Георгия входила подача заклепок для корпуса пароходов, таких работников так и называли – «подавальщик». Методы воспитания остались те же – мат, подзатыльники. Режим труда был крайне жесткий, на работу приходили к 6 часам утра. Питание было плохое: кусок черного хлеба, два куска пиленого сахара и горячая вода из котла в рабочей казарме. И так в течение нескольких лет. Рабочий день длился 10 часов. Трудолюбие Георгия привело к тому, что уже через год за него, 12-летнего работника, между собой спорили бригады, к кому он пойдет работать. Тяга к знаниям всегда была у смышленого мальчика, несмотря на то, что проучиться в школе удалось всего полтора года. Чтение книг по ночам оказало настолько благоприятное воздействие, что, когда в 15 лет он познакомился с находившимися в Тюмени ссыльными, больших проблем в общении с ними он не испытывал.
Началась первая мировая война и в феврале 1915 года молодого человека призвали на фронт. Через всю войну с Георгием прошла общая тетрадь в черном клеенчатом переплете. Этот чудом сохранившийся документ позволяет понять духовный мир молодого солдата. В ней много стихов и песен, значительное количество страниц занято названиями книг с указанием их выходных данных. Человек, толком не учившийся, намечал для себя что нужно прочитать!
Из военных впечатлений в рукописи только одна запись: «23 сентября 1916 года бой под деревней Долий: артиллерийский, страшного напряжения, несколько часов, некоторые солдаты теряли сознание. Потери наши невелики, но успех блестящий. Этим боем еще с потерей нескольких сот человек согнали бы германца с левого берега Днестра и заняли бы Галич, захватив массу пленных и батарей, но бездарное командование привело к тому, что: могли взять почти без боя, но не взяли, два корпуса в затылок один другому и почти целиком гибли разбитые полки и дивизии, остановившись зимовать на очень невыгодной для нее позиции, удобной неприятелю на десятки верст для наблюдения и обстрела, от которого для нас бессмысленно падают ненужные жертвы. Из этого видно, что личный героизм и самопожертвование десятков тысяч солдат обессмысливаются бездарностью генералов. И теперь весной 1917 года опять жертвы и страшные усилия, чтобы сбить его с зимних позиций. И всему причина неспособность как высшего, так и низшего командования».
На фронте распространялась большевистская антивоенная пропаганда. Не прошла она мимо и Георгия Пермякова.
В мае 1917 года, после очередного ранения, Пермяков оказался в Тюмени. Сохранилось его заявление о приеме на работу помощником библиотекаря: «От солдата революционной армии гражданина Пермякова Г. П. Я, эвакуированный с фронта по ранению… обращаюсь к вам как совету Тюменской публичной Пушкинской библиотеки с просьбой оказать мне содействие — дать работу помощником библиотекаря, которую теперь выполняет военнопленный чех. Я, зная лояльность чехов России и их боевые заслуги, все-таки думаю, что я, пробывши два года в окопах, трижды раненый, Георгиевский кавалер трех степеней, отдавший Родине и революции все свои молодые силы, утративши на время трудоспособность, имею идейные преимущества пред военнопленным». Следует добавить, что на несколько сотен тысяч военнослужащих-сибиряков кавалеров Георгиевского креста трех степеней имелось всего восемь!
В мае 1917 года, после очередного ранения, Пермяков оказался в Тюмени. Сохранилось его заявление о приеме на работу помощником библиотекаря: «От солдата революционной армии гражданина Пермякова Г. П. Я, эвакуированный с фронта по ранению… обращаюсь к вам как совету Тюменской публичной Пушкинской библиотеки с просьбой оказать мне содействие — дать работу помощником библиотекаря, которую теперь выполняет военнопленный чех. Я, зная лояльность чехов России и их боевые заслуги, все-таки думаю, что я, пробывши два года в окопах, трижды раненый, Георгиевский кавалер трех степеней, отдавший Родине и революции все свои молодые силы, утративши на время трудоспособность, имею идейные преимущества пред военнопленным». Следует добавить, что на несколько сотен тысяч военнослужащих-сибиряков кавалеров Георгиевского креста трех степеней имелось всего восемь!
В июле 1917 года Пермяков избран фронтовиками Тюменского гарнизона председателем своего комитета. Дальнейшие события выдвинули Пермякова в первые ряды руководителей губернии: он организатор первых формирований Красной армии, председатель первого большевистского совета депутатов, председатель губернского военно-революционного комитета. Фотография тех лет представляет настоящего народного трибуна, что подтверждает и результативность его работы: ему удалось привлечь тысячи тюменских рабочих в вооруженные отряды.
Последний период его жизни связан с Москвой. Он работал в Народном комиссариате земледелия, в Министерстве сельского хозяйства СССР, государственным арбитром при Совете Министров СССР.
Георгий Прокопьевич собрал богатую коллекцию книг, которую завещал родной Тюмени. Большая часть собрания была передана вновь открывшемуся вузу Тюмени – индустриальному институту, а часть – библиотеке Тюменского областного партийного архива. В 1987 году коллекцию соединили и отдали в фонд Тюменской областной научной библиотеки.
Улицу в честь Г.П. Пермякова назвали в феврале 1966 г., когда стали застраивать восточную часть Тюмени, где прежде были поля военного совхоза деревни Войновка, вошедшей в черту города.
Сейчас протяженность улицы Пермякова около 5 километров: от ул. Харьковской до улицы Федюнинского.
Последний период его жизни связан с Москвой. Он работал в Народном комиссариате земледелия, в Министерстве сельского хозяйства СССР, государственным арбитром при Совете Министров СССР.
Георгий Прокопьевич собрал богатую коллекцию книг, которую завещал родной Тюмени. Большая часть собрания была передана вновь открывшемуся вузу Тюмени – индустриальному институту, а часть – библиотеке Тюменского областного партийного архива. В 1987 году коллекцию соединили и отдали в фонд Тюменской областной научной библиотеки.
Улицу в честь Г.П. Пермякова назвали в феврале 1966 г., когда стали застраивать восточную часть Тюмени, где прежде были поля военного совхоза деревни Войновка, вошедшей в черту города.
Сейчас протяженность улицы Пермякова около 5 километров: от ул. Харьковской до улицы Федюнинского.
Фотографии и публикации
